«Deathspell
Omega – это ссылка на нашу идеологию.
Только представьте последние
мгновения вселенной
непосредственно перед тем, как её
постигнет коллапс.
Последнее заклинание, брошенное
Сатаной.
Всё исчезает в окончательной пустоте...»
Deathspell
Omega, из интервью журналу
Northern Heritage #2
I
В 2004 году французская группа Deathspell Omega, создав опус под названием «Si Monumentum Requires, Circumspice», воздвигла поистине теологический монумент, краеугольный камень нового поколения Black Metal, чьи религиозный экстаз и духовная экзальтация подкреплены невероятным музыкальным талантом и интеллектуальной отточенной лирикой, оставившими позади неграмотное ковыряние струн и примитивное богохульство как первые, необходимые шаги на своём пути, и наполнившими собственной кровью невзрачное, выхолощенное современностью семя, из которого, быть может, только сейчас пытается прорезываться «новый» Чёрный Металл как одна из форм тотального Искусства, обращённого к метафизическому уровню отношений между человеком и Истиной. Black Metal как некая «стартовая площадка» к религиозному измерению, являющемуся ключом к Логосу...
Альбом, для создания которого группе потребовалось порядка трёх лет, масштабностью и глубиной замысла далеко вышел за типичные стилевые рамки старорежимности её прежних работ и очевидного поклонения перед «старой школой» нордических мэтров, к настоящему времени по уши увязших в банальной трясине популярности, стяжательства, творческой несостоятельности и попрания некогда казавшихся незыблемыми ценностных ориентиров. Название альбома позаимствовано из эпитафии на могиле известного английского архитектора Кристофера Рена (1632-1723), создателя значительного количества архитектурных сооружений в Лондоне, определивших облик города того времени (например, собор святого Павла) и переводится как «Если ищешь памятник, оглянись».
Внимание к «лирической» составляющей творчества Deathspell Omega ни в коем случае не подразумевает некой её доминантности и обособленности от музыки, хотя сами участники группы в интервью (см. Приложение) прямо говорят о превосходстве Слова-Логоса, о первичности интеллектуальных импульсов, выраженных в создании текстовой ткани и после продолжительного осмысления провоцирующих запечатление её музыкальной каймы. Ныне в интернете существует достаточное количество только музыкальных рецензий их релизов, наполненных банальными сравнениями и штампованными описаниями. Короче говоря, это обычные обзоры обычной общемировой металлической «тусовки», скучные донельзя и непонимающе «хлопающие глазами» в местах, где Искусство Deathspell Omega отверзает парадоксальные бездны смысла. То подлинное Искусство, которому тесно и душно в спёртых подвалах allzumenschlich «black metal» (по словам музыкантов «слишком недоразвитого и недостаточно интеллектуального»), оно ничего общего не имеет с тем «искусством», которое не стремится к становлению «l’art total» (одним из ключей к которому, как объясняют музыканты, и является Дьявол), равно как и с тем «чёрным металлом», который «не ведает» о глубинных уровнях Зла и не устремлён к метафизическим сферам. Эта (слишком) человеческая деятельность, к которой, безусловно, относится и «black metal» как один из «выкидышей человечества» в его, так сказать, социокультурном контексте, обречена стать очередным плебейским «сенсорным» развлечением.
«Si Monumentum Requires, Circumspice» – первая часть (из задуманной группой трилогии) «теологического диспута о божественной сущности Дьявола, о роли и достоинстве веры и месте человека во всём этом» (видимо, это «подправленное» название христианского богословского труда времён Средневековья), ставящего своей целью обоснование Дьяволопоклонничества на религиозном и метафизическом уровне. Deathspell Omega дают врагу бой на его же территории: в целом текстовое наполнение их детища имеет явно христианское происхождение и представляет собой прямые или творчески переработанные цитаты из Библии и некоторых гностических сочинений, которые коварно взрывают изнутри наиболее шаткие столпы этой мировой религии. Французы излагают метафизику Зла, укоренённого в христианстве (а шире – в самом бытии как таковом), искусно выкручивая «руки» христианскому богословию с рвением религиозного фанатика и используя в качестве основного метода деконструкции священного писания теологическую неопределённость, «прицельно» заменяя в некоторых цитируемых библейских отрывках протагониста на Дьявола.
Не раскрывая все тайны этого альбома и не марая дотошным построчным (квази)научным анализом зыбкое марево его прозрений, мы укажем читателю несколько вполне определённых коннотаций, послужащих намёками к постижению сего Деяния группы Deathspell Omega именно из религиозной перспективы.
II
По сути лирика данного альбома представляет собой некую первертную версию Псалтыри (книга псалмов, сборник церковных гимнов). Почему именно на Псалтырь пал выбор Deathspell Omega? По словам св. Амвросия Медиоланского, «Во всем Писании дышит благодать Божия, но в сладкой песне псалмов она дышит преимущественно». Псалтырь считается самой важной книгой Ветхого завета, так как «это книга молитв на все случаи: в скорби, в чувстве безысходности, в боязни, в бедствиях, в слезах покаяния и в радости после полученного утешения, в потребности благодарения и для вознесения чистой хвалы Творцу». История Псалтыри начинается в X веке до н.э., то есть при царе Давиде, когда книгу «гимнов» начинают использовать в богослужениях. Примерно в III веке до н.э. иудеи связали Книгу Хвалений (Tehillim) с Торой. Спустя некоторое время она вошла в иудейский канон Ветхого завета, а позднее в качестве богослужебной книга стала использоваться и у христиан, которые стали называть хваления, обращенные к Богу, псалмами (греч. psalmoi – хваления), а саму книгу псалмов – Псалтырью (от греческого слова psalo, что значит бряцать на струнах, играть на инструменте, именуемом «псалтерион», который похож на арфу). Псалмы сложены по правилам еврейской поэзии и бывают просительными, покаянными, хвалебными, назидательными и другими. Некоторые богословы считали, что «Псалтырь есть зеркало от Книги Жизни», а её архитектоника составлена из столпов Истины, лежащих в основе мироздания.
Здесь необходимо сделать отступление, касающееся фундаментальных принципов христианства (и монотеизма вообще). Согласно христианскому мифу о Творении, Бог творит не из первоматерии (Narura Naturans манифестационистских доктрин, базирующихся на структуре бинарных оппозиций, диалектических противоположностей, полюсов, между которыми выстраиваются иерархии миров, пронизанные лучами Логоса), а из ничто, ex nihilo, небытия, таким образом радикально отделяя Себя от Творения, тогда как с точки зрения манифестационизма Творение не только не является отторгнутым от Творца, но и напрямую сопряжено с Абсолютом. В христианской перспективе небытие не является антиподом бытия, его диалектической противоположностью, но небытие – это то, чего не существует. Бог – единственный источник сущего, источник только бытия и только добра. Ничего другого, кроме бытия и добра, просто нет. Поэтому и зло в христианстве понимается не как противоположность добра, а как чистое «не» бытия, то есть, зло – это истощение добра, соскальзывание мира в небытие. Причём образы «демонической» сферы остаются доступными осознанию лишь в той степени, в какой ещё несут в себе след чего-то позитивного, ибо лишь в этой степени они еще принадлежат бытию.
Важный момент: небытие в христианстве – это вовсе не пустота (к которой стремится, например, буддизм), но бездна: «Но если запредельные высоты Добра и Любви становятся некоторым избранникам доступны, то последних глубин Зла достичь невозможно, ибо Зло лишено дна, и имя ему – Бездна» (Ж.К. Гюисманс «Без дна»). Всё сущее как бы затягивается в воронку небытия, и Зло представляет собой вектор смещения бытия в бездну небытия. Чтобы несколько более адекватно помыслить суть Зла, необходимо отказаться от рационального мышления, которому гораздо проще оперировать с бинарными структурами, противоположностями, нежели с находящейся за пределами всякого уразумения «брешью» бытия, бездной, в которую, по словам богослова П. Тиллиха, «падаешь, и не имеешь куда упасть». Рацио воспринимает исключительно «поперечные срезы» этого вектора постоянного «падения бытия». Подлинную, глубинную онтологию нашего мира вскрывает духовная практика, развеивающая иллюзорную логику противоположностей (и древнейшая адвайта-веданта и современные философские школы постструктурализма утверждают, что именно «ловушка» двойственности сущностно связана с иллюзорным сознанием). Уничтожение двойственности, конечно же, уничтожает и противоположности, но дело в том, что Зло, вышеупомянутое чистое «не» бытия, не является противоположностью бытию и не сводится к бинарной структуре (например, цикл «созидание-разрушение»). Это онтологическое Зло оказывается связанным с иными, радикальными процессами разрушения.
III
Но если нет ничего, кроме Бога, а всё, что творит Он есть благо, добро, то трудно понять, почему происходит подобное истощение, непрерывное угасание бытия. Западные богословы пришли к идее о фатальной предопределённости этого процесса. В интервью группы несколько раз упоминается имя блаженного Августина, одного из крупнейших теологов Средневековья, чьи взгляды оказали огромное влияние на развитие не только западного христианского богословия, но и восточного. Августин во многих своих сочинениях затрагивал проблематику судьбы (Божьего промысла) и зла. В «Исповеди» он пишет: «Большое и высочайшее Добро создало добро меньшее, но и Творец и тварь – добры. Откуда же зло?»
Не заложено ли уже в самом творении (как кенозисе, «самоумалении» Бога-Отца, а позднее также в кенозисе Бога-Сына, «умалившегося» до принятия облика человеческого) последующее падение, ведь Творец – Абсолют, Добро, а меньшее добро есть очевидное начало процесса «искажения» высшего Добра? (Проблемы крайне противоречивого кенотического богословия Deathspell Omega рассмотрела на мини-альбоме «Kenose».)
А.Ф. Лосев в своей книге «История античной эстетики» критикует фатализм теолога: «Августин пытался прямо отождествить трагическую судьбу человечества с божественным Провидением. Это было средним принципом, если крайними принципами считать язычество и христианство. Но этот средний принцип получал у Августина в конце концов характер (или, по крайней мере, оттенок) языческого фатализма. Если его продумать до конца, то, конечно, он предполагал полное бесчувствие к оригинальности и самостоятельности человеческой личности. Раз все и навсегда предопределено, то все человеческие усилия становятся бесполезными и вся история превращается в механическое воспроизведение божественной воли. Но, очевидно, и сама божественная воля тоже должна трактоваться в этом случае как воля ко злу, то есть как злая воля».
К выводу о злой божественной воли приходит в своих сочинениях и маркиз де Сад, дающий философское обоснование Злу. Он признаёт существование Творца, но Бог воспринимается маркизом в качестве господствующей во вселенной силы зла. Средства осуществления Его замысла о мире – пороки, разрушения, преступления. Де Сад пишет: «... Бог, устроивший все это, — очень мстительное, очень жестокое, порочное, преступное и очень несправедливое существо, так как мстительность, жестокость, порочность, несправедливость и преступления являются жизненно важными элементами принципа, который управляет этим грандиозным творением... Во зле создавался мир, злом он поддерживается и ради зла он пребывает; это творение может существовать только через посредство зла и возвращается в лоно зла, когда придет к своему концу... Всё, без исключения, в этом мире должно быть порочным, жестоким, бесчеловечным как и сам Бог; человек, желающий угодить Творцу, должен впитать в себя все эти пороки, впрочем, без всякой надежды заслужить его благосклонность, ибо зло, которое всегда живет и здравствует, зло, которое есть сущность Бога, не способно ни на любовь, ни на благодарность... Зло есть суть и смысл человеческого бытия, оно существовало до человека и будет существовать, когда человек возвратится в чрево зла; человек всегда слаб и беззащитен перед мировой сущностью зла и в конечном счете сливается с ней; есть во вселенной нечто вроде молекул злодейства, они охватывают и ассимилируют материал, который поставляет им смерть, образуя то, что поэты и прочие люди с пылким воображением зовут демонами... зло — это моральная сущность, а не искусственно созданная вещь; это извечная сущность, она была до сотворения мира и составляла чудовищное, отвратительное существо, которое и придумало столь ужасный порядок. Следовательно, она переживет создания, населяющие этот мир. Все они вновь вернутся в безбрежную и бесформенную стихию зла, дабы породить других, еще более порочных, именно поэтому с возрастом все портится и деградирует, и это вызвано бесконечным круговоротом разложившихся элементов в системе молекул зла...» (Маркиз де Сад «Жюльета. Том I»)
Масса гностических текстов несут в себе опровержение основного постулата христианства (опровержение того, что Бог и Его творение есть Благо) и прямо или косвенно утверждают о мире как злополучном, пагубном и случайном творении, как превратном эхо промыслов Божьих, созданном ущербным божеством: это и есть библейский бог, заточивший Дух в материю, бог-калека как искажённое «отражение» Абсолюта, в котором «степень» божественности стремится к нулю.
Хорхе Луис Борхес в книге «Обсуждение» так описывает учение ересиарха Василида: «В основании своей космогонии Василид полагает некоего Бога. Это божество блистательно лишено как имени, так и происхождения; отсюда его неточное обозначение через «pater innatus». Его среда — «плерома», или же «полнота»: невиданный музей платоновских архетипов, умопостигаемых сущностей, универсалий. Бог этот неподвижен, однако из его покоя эманируют семь ему подчиненных божеств и, унижаясь до движения, создают и возглавляют первое небо. От этой первой творящей короны происходит вторая, с теми же ангелами, властителями и престолом, которые основывают еще одно нижестоящее небо, полностью симметричное первоначальному. Этот второй конклав воспроизводится в третьем, тот — в нижеследующем, и так вплоть до 365-го. Божество самого нижнего неба — это Господь из Писания, причем содержание божественности стремится в нем к нулю. Он и его ангелы создали видимое нами небо, замесили попираемую нами материальную землю, а затем поделили ее меж собой. Вполне объяснимое забвение стерло сюжеты, связанные в гностической космогонии с происхождением человека, однако примеры из других (современных ей) представлений позволяют восстановить это упущение — по крайней мере, приблизительно или гипотетически. Согласно фрагменту, опубликованному Хильгенфельдом, тьма и свет сосуществуют вечно, не пересекаясь, но, когда наконец они встречаются друг с другом, свет, едва поглядев, удаляется прочь, а влюбленная тьма завладевает его отражением (или воспоминанием); так появляется человек. В сходной системе Саторнила небо открывает ангелам-творцам внезапное видение; по его подобию и создают человека, ползающего, точно змея, по земле, пока Господь не сжалится над ним и не наделит его искрой своего могущества. Для нас важно то общее, что заключено в этих пересказах, а именно, что мы — неосторожная либо преступная оплошность, плод взаимодействия ущербного божества и неблагодатного материала... Блистательная идея: мир, представленный как нечто изначально пагубное, как косвенное и превратное отражение дивных небесных промыслов. Творение как случайность.»
По отношению к кенозису Христа можно выдвинуть ещё одно поразительное предположение: «уничижение» трансцендентного Божества до воплощения в тварной плоти является своего рода «опытом разрыва наоборот», парадоксальным и непостижимо богохульным актом онтологической контр-инициации, «паденьем во мрак вещества». Отметим сущностную связь Христа с женским началом (Девой Марией). Никакие тезисы о «непорочном зачатии» и прочие попытки христианского богословия объяснить человеческую природу "богорождения", не могут скрыть известную всем традиционным обществам демоническую сущность женской натуры, а значит и греховную суть порождённого ею. Вернёмся к блаженному Августину и вспомним его знаменитое высказывание: «mulier facta non est da imaginem Dei» (лат. «Женщина не носит в себе образа Божия»), эдакое развёрнутое вступление к максиме Тертуллиана «foemina jamina diaboli» (лат. «Женщина – сосуд дьявола»). В таком контексте Спаситель (композиция «Hetoimasia»), извергнутый из чрева вполне материальной женщины, предстаёт в своём инфернальном обличье...
Человек – «сын греха и погибели» – как существо ограниченное, несовершенное, незавершённое («голем» средневековых каббалистов) посредством некого удивительного таинства (традиционализм говорит об инициации и чудовищном «опыте разрыва») подвергается мучительнейшему взаимодействию (в случае Deathspell Omega – с излучениями Сатаны), вносящему непоправимые изменения в его «завершённость», становление существом иным, существом метафизической ориентации, прославляющим Логос и смиренно обращающимся к Deus / Diabolus Absconditus («Тьма превысшая света» в православном исихазме). Разрушение собственной человечности (во всех её смыслах) разламывает скорлупы иллюзорного восприятия (жёсткий каркас эго мучительно плавится) и рождается «многоочитый Херувим, закрывающий лик свой и вопиющий: «Аллилуйа!»»
IV
Музыкальной и идеологической кульминацией всего альбома, по нашему мнению, является композиция «Carnal Malefactor» («Плотский Преступник»), а именно её средняя часть, когда между клещами прихотливых Black Metal построений обнаруживается продолжительная интерлюдия, приближающая атмосферу альбома к религиозному переживанию. Дело в том, что здесь Black Metal-действо прерывается вовсе не григорианскими хоралами, как пишут подавляющее большинство досужих рецензентов на западе, а православным песнопением «Иже Херувими», исполняемым соответственно на церковнославянском языке. В православии Херувимская песнь является центральным элементом «Литургии Верных», которая, в свою очередь, есть завершение подготовительного этапа к началу благоговейного созерцания Жертвы, совершения непостижимого таинства Причащения.
Текст канонической Херувимской песни (как раз и использованный в данной композиции) таков: «Иже Херувими тайно образующе, и животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. (Аминь.) Яко да Царя всех подымем, Ангельскими невидимо дориносима чинми.Аллилуиа! Аллилуиа! Аллилуиа!». Перевод, найденный нами на одном из православных интернет-ресурсов: «(Мы), таинственно уподобившись Херувимам, и Троице, дающей жизнь, воспевая трисвятую песнь, оставим теперь заботу о всём житейском. (Аминь.) Чтобы прославить Царя всех, которого ангельские чины невидимо торжественно прославляют. Хвала Богу! Хвала Богу! Хвала Богу!»
Любопытно, что во время пения "Херувимской" священник читает перед престолом молитву, начинающуюся такими словами: "Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми приходити, или приближитися, или служити Тебе, Царю Славы...". Сопоставьте их с лирикой «Carnal Malefactor»... Херувимская песнь подготавливает момент так называемого Великого входа (перенесение даров с жертвенника на престол), символизирующему незримую границу, отделяющую от «житейских попечений» и приводящую к безмолвному созерцанию «Страшной Жертвы» и соучастию в жертве Христовой.
Небольшой экскурс в православную ангелологию поможет понять, почему выбор Deathspell Omega остановился именно на этом песнопении. Дионисий Ареопагит разделяет всех ангелов на три порядка, каждый из которых, в свою очередь, делится на три чина. Первый ангельский порядок – серафимы, херувимы и престолы. В этом порядке объединены ангелы, осуществляющие первое и высшее ангельское действие, тождественное созерцанию в наивысшем его аспекте, – созерцание Бога и Его славословие. То есть, ангелы этого порядка, в том числе и херувимы, ориентированы вверх и от себя, а потому отказываются от самотождества и прославляют иное, нежели сами ангелы. Второй порядок (господства, могущества и власти) сосредоточены на себе и утверждают собственное световое, вертикальное существование. Ангелы третьего, низшего порядка (князья, архангелы и ангелы) ориентированы вниз и от себя, они передают световую благодать поднебесным существам, на нижние уровни космоса. Таким образом, херувимы как ангелы первого порядка предопределены исключительно для чистого созерцания, для полного и абсолютного обращения к Господу, для совершенной погруженности в лицезрение Славы Господней по ту сторону и служения творению (просвещение и передача благодати вниз – действие третьего ангельского порядка) и самотождества (утверждение ангельской духовной реализации – действие второго ангельского порядка). (по материалам «Метафизики Благой Вести» А.Г. Дугина.)
В псалмах херувимов называют «престолом Всевышнего», херувимы Иезикиля подпирают прозрачный свод, на котором восседало «подобие Славы Божьей», то есть они окружают сакральный Центр, скрывают его, защищая некое Таинство. Согласно книге Бытия, Эдемский Херувим был поставлен Богом с огненным мечом на востоке Райского сада, чтобы охранять путь к древу жизни. С другой стороны, именно к херувимам приравнивает христианское богословие четырех «животных», увиденных Иоанном Богословом вокруг престола Божьего в Апокалипсисе. Эти ангельские «звери» – «хайот хакадош», «священные животные» – возвышенные херувимы Господни, взирающие строго и пронзительно в кровоточащую язву земного Ада.
V
По словам музыкантов Deathspell Omega, «первыми невысказанными словами, которые открывают альбом, является заявление о статусе языка (Глагола), а конкретно, больше о его человеческом выражении и его источнике, о присущих ему ограничениях, когда человек пытается постигнуть deus ignotus (неведомого бога) или обратиться к нему». Ограниченность – следствие отсутствия Веры. «Только Верою... Только Божьей Адской Славой...»
Только Верою... Феномен современного дьволопоклоннического Black Metal, начавший восхождение по ступеням «локальной» славы в начале 2000-х гг., не является чем-то новым, а по существу повторяет и концентрирует на новом, более высоком «историческом витке» некое особое религиозное мировоззрение, проекция которого на культурную и социальную сферы шокировала обывателей благополучной Скандинавии в начале 90-х. Тогда небольшая группа молодёжи в искренних, но наивных заявлениях утверждала дьяволопоклонничество и экстремизм. Напомним «прописное» откровение от Евронимуса: «I believe in a horned devil, a personified Satan. In my opinion all the other forms of Satanism are bullshit. I hate that some people think up idiotic ways of making eternal peace in the world and dare to call it Satanism, like so many do. Satanism comes from religious Christianity, and there it shall stay. I'm a religious person and I will fight those who misuse His name. People are not supposed to believe in themselves and be individualists. They are supposed to OBEY, to be the SLAVES of religion». («Я верю в рогатого дьявола, персонифицированного Сатану. По моему мнению, все другие формы Сатанизма – дерьмо. Я ненавижу то, что некоторые люди выдумывают идиотские способы создания вечного мира на земле и смеют называть это Сатанизмом, многие так делают. Сатанизм приходит из христианской религии, там он и должен оставаться. Я – личность религиозная, и я буду бороться с теми, кто злоупотребляет Его именем. Люди не должны верить в себя и быть индивидуалистами. Они должны ПОВИНОВАТЬСЯ, чтобы быть РАБАМИ религии.»)
Участники Deathspell Omega правы, когда говорят о вторичности «чёрного металла» по отношению к различного рода философской литературе, фильмам ужасов и подобным заявлениям «отцов-основателей» жанра. Бесчисленные клоны Black Metal-групп, клоны клонов – смердящие человеческими комплексами сборища металлистов, грезящих о собственном величии, которых словно чумной бубон распирает от чувства собственной важности и причастности к сфере «нечеловеческого» – словно паззл точь-в-точь вкладываются в строго отмеренную им ячейку Системы, наряду с прочими «экстремистами», «анархистами», «фанатиками», «утопистами» и т.д. В «обществе зрелищ» невозможно автономное существование, любой протест является уже давно отработанной функцией, механизм которой действует безотказно. Безотказно – потому что любое неприятие внешнеобусловленных рамок, любое переступание границ социальных и других «табу», в большинстве случаев направлено на удовлетворение приступов «набухания» эго, ведь любой современный человек не может даже помыслить себе иного бытия, кроме своего собственного. И приход к таким вот «паззлам», уютным «норкам» якобы экстремального поведения и мышления, закономерен. Кто-то ищет местечко поспокойнее, чтобы исключить боль, пертурбации и калейдоскоп каких-то экзистенциальных явлений, кто-то – в точности наоборот. Но суть не меняется: Система, кастрирующая человека «цивилизационной» косой, которая отделяет его от Высших принципов, предоставляет всё это, даря взамен иллюзию «свободы» от самой себя. К тем, кто в силу каких-то причин избежали этой кастрации Духа, чьё эго выжигается огнём подлинной Веры, а на его месте воцаряется «Тьма превысшая света», приходит Бог, сея смерть и разрушение, оставляя пепелища от вычурных человеческих конструкций «индивидуальности» и «самопоклонения». Таков любой религиозный опыт, смещающий глыбу разжиревшего эго под губительные излучения метафизических принципов («интересующихся» отсылаем преимущественно к алхимическим трактатам и доктринам Пути Левой Руки, напоминая о справедливости слов Deathspell Omega о том, что в любом духовдохновенном тексте есть зёрна Истины. Но... Не нажритесь плевелов!). Возвращаясь к Black Metal, становится понятно, почему некоторые, пережившие нечто вроде сатанинской теофании, либо смутно предчувствующие её, выбирают наперекор всем «гуманистическим» тенденциям (к которым относятся и все формы самолюбования, видящие в кривом зеркале бунта шудр якобы отражение «сверхчеловека») отказ от подобного «развития» собственной личности, отказ от антропоцентрического бреда в пользу Дьяволопоклонничества как самой экстремальной формы уничтожения фантомного «себя» в сиянии Чёрного Света Бездны. Все остальные, брызжа слюной и говоря о зле, ненависти, преступлениях и разрушении, доказывая собственную «мизантропичность», индивидуальность, самопоклонение, презрение к обществу и особенно настаивая на преклонении перед сформировавшимися «догмами» Black Metal (совершенно не понимая их глубинного смысла), на самом деле прячут за этими декорациями собственное убожество и духовную «импотенцию».
Огонь истинной веры сжигает разум, растворяет индивидуальность. Уничтожение двойственности останавливает иллюзорный танец добра и зла; это и есть переход на религиозно-метафизический уровень, утверждающий иную вертикаль Добро-Зло и вскрывающий глубинное основание бытия: откровение приносит знание о Злой воле Божества, о Логосе как проявлении этой злой воли, пронизывающей Творение... Так даруется смирение, необходимое для обращения к Нему как метафизической сущности... Так Литургия Верных завершается непостижимым таинством – Причащением Кровью Дьявола. (Necessitas medii и necessitas praecepti – принятое в католическом богословии разделение «необходимости таинства» на необходимость средства (спасения) и необходимость предписания, проповеди. См. текст композиции «Drink The Devil’s Blood».) Ю. Эвола в «Метафизике пола» отмечает, что если рассматривать христианское таинство Евхаристии (поедание плоти и питьё крови Божества) с точки зрения психоанализа, то будет очевидно, что жажда уничтожить и поглотить «любимое» существо отождествляется с детским оральным комплексом или каннибалистической фазой либидо у взрослых, сокрытой в глубине бессознательного и присутствующей в любом сексуальном желании. Но поедание – это всегда разрушение, а абсолютное желание разрушать и растворять – это всегда желание быть разрушенным и растворённым. И до тех пор, пока не прозвучит последнее заклинание Сатаны, Великого Разрушителя Вселенной, и над последним фотоном света не сомкнутся челюсти Бездны, в храме Господа нашего будет продолжаться Всенощная Боли, Страха и Порока, будет воскуриваться фимиам из душ человеческих, исторгнутых из чрева божественных блудниц... «Храм Господа нашего – шар земной»...
Если ищете Памятник (Ему), оглянитесь. Оглянитесь и увидите Памятник – Сатанинский монумент, надгробие Божье...
Далее внимайте исступлённому пению псалмов...
Fr.V. (Anthracite Foundation, май-июнь 2007)
P.S. Не стоит удивляться, если через какое-то время Deathspell Omega станет очередным коммерческим проектом в самом худшем смысле этого слова, дающим ежегодно по сотне (совместных с «монстрами» метал-сцены) концертов и сотне интервью для «металлоидов». Сколько уже некогда бывших достойными групп «пали» под натиском денег, славы, похотливых фанаток и дорогих химических «удовольствий»! А учитывая то, что «религиозный» Black Metal сейчас действительно начинает становиться явным трендом, разрастающимся от лишённой всякого высшего вдохновения «аудио-мастурбации» пока ещё не столь многочисленных подражателей, которые бездушно копируют духовные искания и достижения подлинных Адептов, вряд ли этого процесса «коммерциализации» можно избежать. Однако, пока группа не даёт права усомниться в своей причастности к истинному Опыту. Пока ещё можно признавать, что существенные разногласия между их первым (для журнала Northern Heritage #2) и вторым (для лейбла Ajna Offensive) интервью вызваны продвижением по пути к Истине: как музыканты они переросли примитивные «каноны» old school black metal, как поэты-псалмопевцы – не менее примитивные вирши-страшилки большинства «злых» и «мрачных» групп. Следующие за альбомом «Si Monumentum Requires, Circumspice» произведения (22-минутная композиция «Diabolus Absconditus» с компиляции «Crushing The Holy Trinity» и мини-альбом «Kenose») показывают направление, в котором будет двигаться группа: отказ от «сакрализации» (то есть очевидной стагнации) собственно black metal в пользу интуитивно-экстатического преломления своего музыкального опыта через Чёрную Призму Религиозного Откровения. Есть ли сомневающиеся в том, что такой Чёрный Металл будет Ему угоден?!
